Ася Анистратенко

плыть

Что мне с этой любви? как всегда, ни детей, ни долгов,
Ни разношенных тапочек, ни дармового уюта.
Только вечная качка, как будто бы дом мой — каюта
Между небом и морем, а не между двух потолков.

Что мне в этой любви? только слушать обратный отсчет
С перебоями в сердце, разлукой посаженном на кол.
Только плыть в темноту и не видеть ни карты, ни знака,
Только собственных слов слабый проблесковый маячок.

Можно плыть на него. Можно плакать холодной двурогой
Тонкогубой луне. Можно верить прощальной строке.
Но и эта строка не отпустит тебя налегке.
Поцелует в дорогу.

Частный случай предновогодья (Питер)

Бабье лето не вышло фактурой. Плюс девять, дождь.
Одеваюсь рассеянно — строго не по погоде.
Все — от края платформы до края сырых подошв —
Говорит мне: «Ты помнишь, помнишь, в каком ты городе?..»

Погостив отражением в тусклом вагонном стекле,
Рассекая толпу цвета пьяной и трезвой вишни,
Я иду на вокзал. Я решила купить билет,
чтоб куда-нибудь да отвезти свою третьелишнесть,

А куда — все равно. Город канет в дожди, как в сплин,
Как в запой — истерично-слезливый: «Да я!.. да мне!.. да —»
Интересно, по сумме всех странствий (точней, их длин)
Я уже набрала на дорогу до края света?

Наказал же господь — жить с исполнившейся мечтой,
Максимально (тесней невозможно) приблизясь к цели,
В ожидании силы (а город течет водой),
В ожидании тверди (здесь даже мосты не целы,

Половинчаты, нашим и вашим). Проклятый нрав —
Как сквозняк, проникает сквозь кожу в души прореху.
Я, пожалуй, готова вернуться поумирать
На Васильевский остров. Найти бы куда уехать…

Завершается год. Дебет с кредитом, как всегда,
Не сойдутся — ни в водяных, ни в чернильных знаках.
Итого: полюбила троих, научилась ждать.
Разлюбила троих и вконец разучилась плакать.

Островное

А.Н.

Забываю названия улиц в пространстве детства.
Так устроена память. Увы, никуда не деться.
Сколько лет отделяет меня от меня-младенца,
Первоклассницы, школьницы, жителя Академа?..

На проспекте копают канавы. Стареют липы.
Получается — либо стареть вместе с ними, либо
Ощущать себя вечным героем видеоклипа
«Здравствуй, Родина!» — винтиком, выпавшим из системы…

Мама, кто я? Оставшийся с вечера гость — наутро.
Я и выгляжу дурно, и будто должна кому-то,
И скучаю над чаем, и все горожу минуту
На минуту, стараясь впитать, воспринять, приметить —

Как колышется штора над вазочкой с сухарями,
Как звенит колокольчик за запертыми дверями,
Эту жизнь на себя неосознанно примеряя,
Обещая все помнить, но, видимо, не до смерти…

С каждым годом все проще критерии слова «счастье».
Иногда понимаю, насколько неправ был Чацкий,
Находя не причины, так поводы возвращаться
И надеясь утешиться после в своей карете.

Утешения нет. Захолустье, район, столица,
«Зарубеж», кругосветка… Истрепанные страницы
Путевых дневников и чужие, как космос, лица.
Лишь порой на руке засыпают собаки, дети —

Доверяя, сопя, собирая на лбу морщины, —
Засыпают под взглядом любимые мной мужчины.
Тех и этих храня от бессонниц и чертовщины,
Я молчу, понимая, что в этот момент ведома

И хранима сама от всего, что в себе лихого.
Отчего же так редко, так кратко, так бестолково?..
Одинокий огрызок от тверди материковой,
Остаюсь человеком, навечно лишенным дома.

——
Академ = Новосибирский Академгородок

Еще раз

Сколько сказано слов, сколько раз губы в кровь искусаны.
Выбираем молчание, глядя все так же пристально.
Итого: мы с тобою идем параллельными курсами
К одинаково недосягаемой дальней пристани.

Итого: мы с тобой одинаково кем-то преданы,
Одинаково смотрим на солнце больными глазами, но
Переделывать прошлое, беды зовя победами,
Бесполезно — давно уже не пересдать экзамена.

Хоронить себя заживо глупо, и грустно, и боле чем,
А подводные камни не видимы с той поверхности,
На которой мы любим друг друга с чуть слышной горечью —
Тонким привкусом не нарушаемой нами верности…

Осколки сна

Я. О.

Между будильником и пробуждением —
Строчки чужие идут вереницами
В сомкнутых веках… «Мы были бы птицами,
Если бы не промахнулись с рождением…»

С твердого берега — вспомнить бы (птицами?),
Что это, как оно — плыть по течению
Сна, и слова узнавать по свечению,
Строчки стихов раздвигая ресницами…

Строчки стихов с указанием имени.
Автор! Ты слышишь, ты помнишь, ты знаешь их?..
Как удержать, ухватиться за краешек,
У Зазеркалья на что-нибудь выменять,

Выплеснуть в мир и — над утренним чаем це-
луя виски твои — «Слушай же, лучший мой!..»

Стенографистка и муза по случаю,
Еду в метро, немоту свою мучая.
Не получается. Не по-лу-ча-ет-ся…

Пес под рукой, и книга на коленях,
И взгляд в окно над ускользнувшей строчкой.

Минута полновесной, теплой лени.
И ни одно движение не срочно,

И ни одна тревога не тревожит.
Все будет завтра — после — и неважно…

И тем, кто скажет: день напрасно прожит,
Придется повторить мне это дважды.

Бессонница в двух настроениях

I (философское)

…Да, за полночь все кажется возможным.
Игрушечными — ссоры; расставанья —
Нелепыми. Яд, впрыснутый подкожно,
Не сразу формирует пониманье

Фатальности происходящей бреди.
Сквозь сомкнутые веки потолок ты
Весомо ощущаешь… Он не едет.
Ах, что же он не едет, добрый доктор,

Не едет, не приносит избавленья,
Ни в ампулах, ни в голубых облатках…
Да, за полночь любые преступления,
Любые нарушения порядка

Естественны, осуществимы, зримы,
Преступники ловки и бестелесны…
Очередная ночь — до половины.
Ни выспаться. Ни сдохнуть. Ни воскреснуть.

II (остервенелое)

Лечь в двенадцать, чтобы в два
Все еще не видеть снов.
Тяжким грузом голова
На подушке — под часов

Тиканье, под сердца стук,
Под бурчанье в животе…
Пара очень лишних рук,
Тяжесть лучшего из тел,

Неудобного, как гроб.
Боже, выключи луну!..
Сделай милость, дай мне в лоб:
Не посплю — так отдохну.

В день рождения К

Ночью мне снился диковинный Токио:
Образ, картинка, безмерно далекий от
Оригинала. От всех на востоке, о
Любящих помнишь ли, радость моя?

Знать бы, как выглядят зимы в Японии…
Носит ли курточку на синтепоне и
Кормит с ладони доверчивых пони иль Мерзнущих страусов радость моя?

Или жарой несезонною мается,
Больше уместной для месяца мая в Со-
чах, и в смеющийся профиль снимается
Около пагоды радость моя?

Я — твоих рук золотистые тени, я —
В крохотном дворике абрис растения,
Памятник собственной силе хотения
Быть с тобой рядом, о радость моя,

В твой день рождения.