скучал ли кто-нибудь по сердцу моему?
как, может быть, корабль, вплывающий во тьму,
в вечерних сумерках прощается со светом.
там всё понятно и просчитано давно,
и всё готово — домино, кино, вино,
но капитану не хватает всё равно
чего-то в этом.
стоял ли кто-нибудь за шторой у окна,
смотрел, как я иду за хлебом не одна,
и сожалел о том, что так, а не иначе,
читал ли — вслух ли, наизусть и в такт шагам,
носил в себе, шептал друзьям, кричал врагам —
на крепкий сон, назло, на радость, на удачу?
когда всю жизнь твоя профессия — слова,
ты состоишь из голубого вещества,
его барыги продают в консервных банках,
и называют «Горный воздух», «Вспомни юг!»,
и всё такое, — штабелями продают
из шарабана.
а что под крышкой, не узнаешь никогда.
допустим, воздух. или воздух и вода.
а иногда бывает воздух и вода,
но не похожи.
не это лето, день другой, иной маршрут, —
то есть барыги, получается, не врут.
и книги тоже.