ни нас, ни Ленинграда
не будет больше.
к ступеням зоосада
придем мы в Польше,
придем в Иерусалиме.
придем в Берлине.
придем уже другими,
сменивши имя,
но справимся ли, нет ли,
свести татушку,
где над разливом невским
грохочет пушка,
и это значит «полдень».
а век достался
такой, какой не в моде
уж у фантастов,
в котором крови много
и много пепла,
и, кажется, у бога
рука ослепла,
и ветер новых родин
толкает в спину.
и всё терпимо вроде.
но нестерпимо.