сначала было больно, а потом
уже не знаю. может быть, привыкла.
бывает скучно.
СКУЧНО, говорю,
и тот, кому по чину, поддает.
а там уж чем получится — крылом
ли, втрое сложенной газетой,
где каждой новой новости кошмар
кошмарнее вчерашних новостей.
мы говорим на языке потерь,
ощупываем пуповину смысла,
обрезанную.
хвастаем культёй.
вот нитка грубоватая торчит
и есть мешает, и кровит ночами.
и бесконечно лезем языком,
где лунка, и рельеф неузнаваем,
и мы, невозвратимые уже.