Откроешь нежность, а в ней стоит абсолютный остров —
раскинув руки, как огородная ерунда.
И все, что скажешь о нем, ощущается слишком просто,
Точней — бесцветно, как нерисуемая вода,
Другое чувство, я говорю тебе, все другое,
Во тьме софитом его высвечивает — другим,
Рисует ангела, страстотерпца, шута, изгоя
И снежно-белый, меловый палец его ноги,
И небольшие ладони, и девочкины ресницы…
Укрыт, забросан поверх, как в траве луговой гнездо,
Лежит, стоит, сохраняя очерченные границы,
Со всех сторон омываемый — чем же еще — водой.