а помнишь универовских балбесов,
которые прогуливали деньги,
на первом курсе покупали тачку,
потом ее сменял велосипед,
потом они писали мамам-папам:
пожалуйста, пришлите новых денег,
и мамы-папы высылали денег,
и можно было снова пировать?
как мерзли их кофейные ладони,
когда они тащились ближе к ночи
за банкой сидра в угловой off-licence,
чтоб мы смотрели с VHS кино,
не торопясь передавая банку, —
какой там, слушай, вирус, гигиена, —
и строгая квартирная хозяйка
считала нас, как кур, по головам?
а утром хлопья падали за ворот,
и мерзли мы в своих сибирских куртках,
и вместе с нами ждали перехода
воспитанные пары мелюзги —
с коленками под шортами и снегом,
с коленками под юбками и снегом,
со строгой леденцовой провожатой
и формы плиссированным сукном.
и этот быт пронизывал нам сердце
и превращался в кинофильм без звука,
нет, вру, звук был: там грохотало море,
перекрывая грохот дискотек,
и выбегали тонкие студентки
в веселых разноцветных комбинашках,
курили, и смеялись, и качались,
и им не нужно было уезжать.