когда тебе двадцать, и мир существует затем,
чтоб мучить тебя, формовать, и то негде, то не с кем,
когда у тебя больше слов, чем осмысленных тем, —
да, в общем-то, тема одна, остальное довески,
короче, когда тебе двадцать, и спишь на гвоздях,
уходишь до завтрака, плачешь в потоках дождя, —
какую ты музыку пишешь в чужом гараже.
такая нигде никогда не случится уже.
потом, в свои сорок, поморщишься: «что за старье»,
но новые двадцать найдут и полюбят ее.