и внезапно поймешь, как мучительно все заверчено,
фотографируя взглядом раннюю синеву
сумерек. серебрящиеся навершия
труб. эти трубы и крыши. мерзнущую Неву.
дым, застывающий в небе. кильватер праздника —
осыпи елок, редкие фонари.
разом охватишь и вдруг понимаешь — разное.
видишь себя внутри.
вдруг понимаешь, что время — твоя материя,
вязкое сопротивление, плоть борьбы.
что золотые низки с бусинами-потерями
ярче других любых,
и что любимый, единственный в своем роде,
милое сердце, родная душа, фантом,
делает все не то. и на этом вы сходитесь.
ты точно так же делаешь все не то.
ты из всего, что дано, берешь — что заказано.
черпаешь слой за слоями внутренней немоты,
пусть заполняют пространство мечты и разума
книги. воображаемые коты.
пироги в воскресенье. часы в абажурном свете.
мирная повторяемость сонных фраз.
все, что так важно. ты делаешь все, чтобы этого
не было, не получалось. здесь и сейчас.
ибо твое откажет в счастливых средах.
ибо твое — твой голос и твой живот —
малопривычны к простому. ты — сумасшедший шредер,
распускающий мир на нарезку из слов. и вот
естествознатель еще, полоумный физик,
вычисляющий, сколько раз надобно — так и так —
грохнуть этот хрустальный шар,
этот дар совершенной жизни,
чтобы разбился.
и выбросил белый флаг
твой паразит, окаянный твой — будьте-нате…
а все равно будешь чуять, едва жива,
как, не мигая, молчит этот внутренний наблюдатель.
ищет слова.
16.01.09