а потом понимаешь, что все нужно было не так.
понимаешь чуть позже, когда расколочены лбы.
понимаешь смиренно ходы и мотивы судьбы,
отставая на шаг.
понимаешь смиренно, что мало что волен решать.
что тобой, как пером, водит чья-то большая рука.
понимаешь чуть позже, опять отставая на шаг,
стало быть — на века,
а потом понимаешь, что волен — и волен всегда —
выбить, выклянчить час или месяц, пожить вопреки —
проскользить свое время по голой поверхности льда
и уже в пируэте понять, что опять опоздал,
и на этот-то раз —
вне щадящей руки.